Макеевский металлургический комбинат
ТРУДНОСТИ РОСТА
Как известно, на каждой большой стройке возникают большие проблемы. Так было и на Макеевском заводе. Остро стал ощущаться недостаток рабочих кадров.
Начавшаяся в стране индустриализация разрешила острейшую социальную проблему: занятость трудоспособного населения. Повсюду закрывались биржи труда. Так произошло и в Макеевке в 1931 году. Это сильно изменило заводской коллектив, в состав которого влилось много неквалифицированных рабочих, не привыкших к строгой заводской дисциплине.
Национализация завода, разруха в результате гражданской войны и последующая консервация предприятия привели к оттоку квалифицированных кадров.
Обратим внимание на два, казалось бы, разных по характеру, сообщения того времени.
Первое: «На земляных работах блюминга и мартена на 16 мая 1931 года прощупывается некоторый сдвиг. Количество грабарей доведено до 98 вместо работавших 23. Применен трактор. По заявлению администрации 8-го треста (будущий «Макстрой») с 18 мая будут добавлены 50 грабарей и пущен экскаватор».
И второе: «В мартеновском цехе есть много работ, где без ущерба для производства можно мужской труд заменить женским. Это особенно важно в настоящее время, когда в связи с широким разворотом строительства не хватает рабочей силы, и применение женского труда на производстве приобретает исключительно важное значение. (В цехе из 1300 рабочих — 140 женщин.)
Наиболее остро стал вопрос снижения текучести рабочих кадров и укрепления трудовой дисциплины. У завода появлялось новое лицо. С появлением новых домен, разливочной машины, труб нового мартена изменился не только внешний вид, но и началось перевооружение состава трудящихся. Новый рабочий пришел на завод из колхозов, из сел, впервые робкими шагами вступил на заводскую территорию, вошел в горячий цех индустрии, стал у домен и мартенов. Многие не могли закрепиться и уходили. Например, за четыре последних месяца 1931 г. на завод пришло 6349 рабочих, иными словами, их состав за полгода наполовину обновился.
Вот интересные цифры, которые говорят о многом и, прежде всего, о назревшей тогда необходимости бороться с текучестью кадров. На тот момент рабочих, занятых на производстве до года, было 5163 человека, до 2 лет — 1991, до 8 лет — 1564, свыше 8 лет работали 252 человека.
В октябре—декабре 1930 года текучесть на заводе достигла пугающих цифр: в октябре — 1039 человек, в ноябре — 811 и в декабре — 915.
Цехкомы и завком не придавали должного значения этому процессу. Уходящих рабочих не спрашивали о причине ухода с завода, этим никто не интересовался. Ознакомление вновь поступающих рабочих с производством не проводилось. Слабо велась и культурно-просветительная работа.
Ежедневно в каждом цехе десятки рабочих прогуливали без уважительных причин. Так, в мартеновском цехе за октябрь был насчитан 761 прогул, за 15 дней ноября прогулы проставлены еще 260 работникам. Несмотря на такое огромное количество невыходов без уважительных причин (в среднем за сутки до 28 прогулов) в цехе не заострялось внимание на состоянии трудовой дисциплины, о чем свидетельствовало отсутствие даже точного учета прогулов. Большое количество прогулов было в цехе рельсовых скреплений и в других цехах завода. Вдумываясь в эти цифры, представляешь всю сложность работы на заводе, где началось грандиозное строительство новых цехов. Какая организаторская работа требовалась для того, чтобы укрепить дисциплину, ликвидировать текучесть рабочей силы, в основном неграмотной и малограмотной.
Ситуация, которая создалась из-за серьезных упущений в работе хозяйственных руководителей, не могла не сказаться и на производственной деятельности основных цехов. В сентябре 1930 года заводская многотиражная газета «Домна» так описывала положение дел на заводе: «За последние месяцы наш завод докатился до крайнего предела позора. По основным цехам мы имеем позорно низкие и небывалые до сих пор проценты выполнения плана (доменный — 70%, мартен — 65%, стан «850» — 50,6%). Целый ряд центральных газет выдвинули против нашего завода серьезные обвинения в оппортунистическом уклонении от борьбы с трудностями, в «кивании» на «узкие места», в обосновании собственной плохой работы ссылками на «объективные причины».
Заводская многотиражка считала основной причиной неэффективной работы завода нестыковку руководства и масс, исполненных энтузиазма. Бесчисленные постановления заводских организаций, приказы заводоуправления не проводились в жизнь. На заводе было плохо организовано соревнование, не проводились взаимо- и самопроверки выполнения договоров ударников. Показатели ударников и соревнующихся во многих цехах оставались дутыми. В мелкосортном цехе, по учету цехкома, соревнующихся было больше, чем всех работающих в цехе, а в мартеновском цехе такой учет совершенно отсутствовал.
20 августа был издан приказ заводоуправления, в котором предлагалось с 20 числа обеспечить полное выполнение программы по всем цехам. Но один клочок бумаги при общем слабом руководстве не мог ликвидировать прорыв. На словах признавалась полная выполнимость программы стабилизации работы, на деле же получалось другое — все новые и новые прорывы, нарушение трудовой дисциплины, плохой технадзор, совершенно слабая работа цеховых организаций. В этих условиях была созвана конференция инженерно-технического состава. Перед присутствующими инженерами и техниками в упор был поставлен вопрос: «Почему на заводе прорыв? Как обстоит дело с единоначалием, дисциплиной, соревнованием, контрольными цифрами?» Выступали штатные «болельщики», те, которых можно было слышать на каждом собрании, остальная часть ИТР хранила молчание. И оно было более показательным, чем какие бы то ни было пламенные речи.
Положение дел на Макеевском заводе рассматривалось на заседании бюро окружкома партии 7 сентября 1930 года. За неумение организовать массы на первоочередные дела, за формальный подход к работе и бюрократическое отношение к выполнению промфинплана директору заводов «Сталь» тов. Берзину объявлен выговор, сняты с работы бюро заводского парткома и президиум завкома металлистов. Для оказания практической помощи на завод прибыла бригада ЦК партии. С целью ликвидации текучести была развернута контрактация рабочих за производством до конца пятилетки, разрабатывались условия кантрактации.
Большое внимание уделялось обращению ко всем мастерам завода мастера мартеновского цеха тов. Резникова. В своем обращении он говорил о больших планах и ответственности младших командиров за включение завода в число трех предприятий, в первую очередь подлежащих реконструкции.
«...Учитывая все трудности, которые стоят перед нами на пути снятия завода с «черной доски», я решил законтрактовать себя в мартене до конца пятилетки. Предлагаю всем мастерам оставить разговоры о трудностях. Никакой паники, никакого дезертирства. Решительно проводить единоначалие. Больше спроса за труд, дисциплину».
Заметим, что в 1931 году Г. Резников за трудовое мужество и высокие производственные показатели первым на заводе был удостоен учрежденной в 1930 году высшей правительственной награды — ордена Ленина.
Активно включилась в работу по укреплению трудовой дисциплины профсоюзная организация. Она призывала не церемониться с нарушителями трудовой дисциплины, не давать им поблажек, а создать вокруг них атмосферу общественного презрения. Разбирать на собраниях нарушителей дисциплины, устанавливать «черные доски» для занесения имен прогульщиков, лодырей и рвачей. (Нужно бы завести и «красную доску», чтобы заносить на нее лучших производственников.) На каждом групповом собрании наряду с обсуждением производственных вопросов необходимо было выявлять и нарушителей трудовой дисциплины.
Началась конкретная работа в этом направлении. На заводе был учрежден орден Верблюда, которого удостаивались лодыри и прогульщики. На «черных досках» появлялись фамилии тех, по чьей вине допускался срыв в работе. Больше стало уделяться внимания показу ударников.
Решительная борьба с нарушителями трудовой дисциплины, в первую очередь прогульщиками, началась с постановлением ЦИК и СНК об увольнении за прогулы без уважительных причин (хотя бы один день неявки на работу — раньше было 3 дня в течение месяца), с лишением пользования продовольственными и промтоварными карточками и права проживания в ведомственном жилье. Ведь прогулы, в условиях существовавшей тогда безработицы, еще больше приводили к дезорганизации производства (постановление ЦИК и СНК СССР от 15.11.1932 г.).
Учтя критику, завком и цеховые профсоюзные организации стали более широко использовать возникшую в 1929 году новую форму трудовых взаимоотношений — социалистическое соревнование. Вначале в нем принимали участие коллективы предприятий, а затем соревнование обрело индивидуальные формы трудового соперничества по договорам.
На щит поднимались ударники. По пути движения ударничества встречалось немало препятствий. Одним из них было мнение западных политиков, причем и из «левых», что советские рабочие лишены всякой свободы, что они работают только из-под палки, что профсоюзы командуют, а не руководят, что без приказа профсоюза рабочие ничего не могут предпринять. Но вот на состоявшемся в конце 1929 года Всесоюзном съезде ударников именно профсоюзы подверглись довольно жестким обвинениям в малой активности, слабом руководстве. Ударническое движение возникло раньше, чем поспел циркуляр о нем. Оно развивалось и дальше с такой быстротой, что за ним не поспевали циркуляры ни профсоюзов, ни даже партийных организаций. Инициатива рабочих масс шла впереди директив сверху.
Только подлинное свободное рабочее движение могло вместить такую массу инициативы, такое творчество форм организации, такой бурный энтузиазм. Важнее были другие препятствия: настроения отсталой части рабочих, выражавшиеся во враждебном отношении к ударникам, низкий технический уровень рабочих, особенно остро проявившиеся в движении ударничества, бюрократизм аппарата хозяйственных учреждений, слабые учет и снабжение передовиков материалами и инструментами, отставание инженерно-технического персонала, который хотя и втягивался в новые формы работы, но с превеликим трудом. Приходилось бороться и с «рвачеством» отдельных рабочих, которые использовали ударные бригады преимущественно для повышения своего заработка.
Движение ударников, участие в различных трудовых конкурсах приносило положительные результаты. О массовости движения говорит такой факт. 1 октября 1930 года проводился Всесоюзный день ударника. При подготовке к его проведению значительно улучшились производственные показатели многих цехов. На заводе радовались каждой одержанной трудовой победе. К примеру, весть о том, что новая домна № 4 дала за сутки 600 тонн, т. е. вышла на проектную мощность, облетела весь завод: раз полной грудью задышала домна № 4 — наш гигант, значит, поднимается выплавка чугуна. А рабочие-доменщики пообещали, что будут давать ежедневно 600 тонн чугуна. Больше всего ударников работало в мартеновском цехе. Многие из них в День ударника были премированы. Среди них сталевар С. Ф. Левыкин (впоследствии мастер), подручные сталевара Ф. Ершов и Т. Шебанов (известные затем стахановцы), начальник мартеновского цеха В. В. Кузнецов. Василий Васильевич Кузнецов стал видным государственным деятелем. Он возглавлял ВЦСПС, был заместителем министра иностранных дел СССР, а последние годы своей жизни работал первым заместителем Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
В мае 1931 года состоялся слет ударников завода. Его участники обратились ко всем рабочим и ИТР металлургических заводов СССР с призывом развернуть Всесоюзное соревнование домен за знамя «Правды». Обращение было вызвано тем, что доменщики страны оказались в глубоком прорыве. Даже те домны, на которых ранее достигались высокие результаты, на тот момент не справлялись с планом. На нашем заводе были бригады, работавшие ударно. Это бригада мастера тов. Векличева, к ней подтягивалась бригада мастера тов. Польшина. Вот какие обязательства были приняты на слете ударников завода: «Дадим в мае не меньше 60075 тонн чугуна в натуральном весе. Мы обязуемся в течение второго и третьего кварталов полностью ликвидировать нашу задолженность в 40 тыс. тонн за первый квартал, достигнуть КИПО печей — 1,32 (через три года этот показатель макеевские доменщики превзошли вдвое).
Обращение макеевцев было поддержано проведением в 1932 году Всесоюзного и Всеукраинского конкурсов доменных печей. Их целью была стабилизация работы доменных печей, увеличение производства чугуна.
Принявшие участие во Всесоюзном конкурсе доменщики завода добились успеха — заняли второе место. Домна № 5 получила вторую премию, домна № 6 — третью. Больших успехов доменщики добились в использовании КИПО (ДП № 5 — 1,18, ДП № 6 - 1,16). Победителем в обоих конкурсах стала бригада доменной печи № 5 (раньше нумерация печей была иной), мастером в которой работал Егор Кузьмич Польшин. В числе победителей Всесоюзного конкурса была и бригада печи № 5, во главе с мастером М. Н. Пушкиным. В этой бригаде отлично работал первый горновой Дмитрий Лунин (впоследствии мастер, Герой Социалистического Труда). Лучшей в цехе была признана смена, которой руководил молодой инженер Илья Злочевский. В числе лучших доменщиков страны отмечен мастер Тимофей Иванович Векличев. Газета «Правда» в своем обзоре отметила редакцию ежедневной рабочей газеты «Домна» за целевую поддержку конкурса доменных печей.
Доменщики обратились к рабочим Еленовских карьеров, Криворожских рудников, Горловских и Макеевских коксовых установок, к транспортникам завода, участникам прошедшей на заводе конференции смежных отраслей с просьбой обеспечить запасами сырья не менее чем на два месяца, для обеспечения ровной работы доменного цеха.
Интересно отметить, что в 1970—80 гг. на Украине проводилось соревнование смежных предприятий на базе доменных цехов. Так что у макеевцев опыт подобного соревнования появился еще в начале 30-х годов. Проводились конкурсы и среди представителей других трудовых профессий.
Транспортники нашего завода включились в конкурс на лучший паровоз черной металлургии и добились в нем хороших результатов, заняв призовые места. Паровозы № 458, 452, 329 были признаны лучшими паровозами черной металлургии СССР, им было выделено три первых премии. Звание лучших машинистов СССР завоевали машинисты тт. Бородаевский, Данилов, Самарский, Терешин, Волочаев и др. Наилучших показателей (среди лучших) добилась бригада паровоза № 458. К. Бородаевский и другие молодые машинисты этого паровоза добились экономии угля, сократили простои на промывках котлов и других операциях.
Приведенные примеры свидетельствовали о победах передовых рабочих. В целом же обстановка на заводе оставалась сложной. Ускоренными темпами шло строительство современных металлургических агрегатов. Освоение первых агрегатов, как доменных, так и мартеновских печей, проходило не без трудностей. Помимо того, что допускались серьезные технические ошибки, давали о себе знать отсутствие должной технической подготовки большей части рабочих и недостаток кадров инженерно-технических работников. Их практически не было. Обратим внимание на обеспеченность завода техперсоналом.
| 1925 | 1926 | 1927 | 1928 | 1929 |
| Инженеров | 16 | 38 | 56 | 67 | 65 |
| Техников | 6 | 13 | 22 | 20 | 25 |
| Масторов | 125 | 139 | 152 | 156 | 161 |
В 1929 году приходилось: на 1 инженера — 228 рабочих, на 1 техника — 504 рабочих, на 1 мастера — 92 рабочих. Завод не имел даже необходимого минимума специалистов. 50 практиков занимали инженерные должности и еще 200 работали в среднем звене. Окончивших вузы было только 87 человек, и это на заводе, насчитывавшем 12 тыс. рабочих, на которых даже по самым скромным подсчетам требовалось 125 инженеров и 80 техников. А ведь у Макеевского металлургического завода было большое будущее. После коренной реконструкции к концу пятилетки он должен был давать 1,2 млн тонн чугуна, 1,038 млн тонн стали, 842 тыс. тонн проката и войти в шеренгу крупнейших металлургических заводов Европы.
Такой размах капитального строительства требовал 284 новых инженеров. Завод нуждался в инженерах-конструкторах, литейщиках, прокатчиках. Заводчане обратились к инженерам и техникам г. Москвы с просьбой прийти на помощь. О сложившемся положении дел говорилось в напечатанном в «Домне» письме иностранных специалистов, работавших на заводе, ко всем иностранным специалистам, работавшим на новостройках Советского Союза. В письме, в частности, говорилось: «Работая на Макеевском металлургическом заводе имени Томского мы, немецкие и американские специалисты, являемся непосредственными свидетелями гигантского промышленного строительства. В частности, мы это видим на примере завода им. Томского, в реконструкцию которого вкладывается 308 миллионов рублей. Уже сейчас здесь заканчивается сооружение новой мощной домны, строятся новые мартены, электростанция, устанавливается первый советский блюминг. В недалеком будущем Макеевский завод станет одним из крупнейших и новейших по своей современной технике, подобных которому не много найдется в странах Европы и Америки».
Далее в письме авторы писали: «Наш долг помочь выполнить грандиозный план индустриализации страны, тем более, что темпы, которыми ведется строительство, требуют гораздо больше технических сил, чем ими располагает сейчас советская страна». Иностранные специалисты решили объявить себя ударной бригадой имени газеты «Известия» и вместе со всеми работающими на заводе считали делом чести выполнение плана четвертого квартала. Они взяли на буксир отстающий стан «850».
На заводе начиналась борьба за ликвидацию неграмотности, за подготовку квалифицированных кадров. Лозунгом времени стал призыв: овладеть техникой. Нельзя мириться с технической отсталостью кадров и надеяться только на старых специалистов.
Подготовить в короткое время специалистов многих профессий было очень трудно. Большинство людей пришло из деревни. Были и малограмотные, и совсем неграмотные. Нехватка технически грамотных людей была бичом всех великих строек страны. Вот что писала об этой проблеме «Правда» 29 декабря 1934 года: «У нас было слишком мало технически грамотных людей. Перед нами стояла дилемма: либо начать с обучения людей в школах технической грамотности и отложить на десять лет производство и массовую эксплуатацию машин (но в школах не воспитываются технически грамотные кадры), либо приступить немедленно к созданию машин и развить массовую их эксплуатацию в народном хозяйстве, чтобы в самом процессе производства и эксплуатации машин, обучая людей технике, ковать кадры. Мы выбрали второй путь, открыто и сознательно пойдя на неизбежные при этом издержки и перерасходы, связанные с недостатком технически подготовленных людей, умеющих обращаться с машинами. Но зато мы выиграли самое дорогое — время и создали самое ценное хозяйство — кадры».
Не был исключением и Макеевский завод. Использовались для этого различные формы и способы. Вот один из описанных примеров этой борьбы: «...На заводе проводится месячник ликвидации неграмотности, посвященный выполнению плана индустриализации, за овладение техникой. По заводу из 2756 неграмотных и малограмотных охвачено школами 2544 человека. Всего по заводу насчитывается около 30 школ ликбеза. Ставится задача улучшить явку на учебу, обеспечить учителями и учебниками. Вызывает сожаление тот факт, что среди отдельной части интеллигенции недооценивается необходимость ликвидации неграмотности». Школы ликбеза организовывались и в цехах, посещаемость в них контролировалась общественностью. Звучали тревожные сообщения: «Цеха еще не переключились на борьбу с неграмотностью. В доменном цехе 160 человек неграмотных и малограмотных. Школу ликбеза посещают только 43%. В мартеновском цехе из 125 неграмотных школу посещают не более 50 человек». К борьбе за ликвидацию неграмотности подключались слушатели вечерних рабочих школ, технические специалисты цехов.
Рождалось новое поколение квалифицированных рабочих и технической интеллигенции из вчерашних бойцов, которые учились читать в походах, на коротких привалах, не выпуская винтовки из рук. А дальше — рабфаки, институты.
На заводе начал работать учкомбинат, для которого было построено новое здание, действовала школа ФЗО, открылись рабфак, металлургический техникум. В докладе «Югостали» 30 ноября 1929 года по вопросу инженерно-технического персонала впервые было сделано сообщение о том, что при Макеевском металлургическом заводе организован и начал функционировать вечерний металлургический техникум из двух факультетов: металлургического и коксового, охватывающих учебой в общей сложности 80 человек. На первых порах техникум не имел своего помещения. В начале занятия проходили в здании бывшей средней школы № 1, затем техникум размещался в общежитии железнодорожников завода, в котором тогда существовал так называемый Дом рабочего образования (ДРО). Это здание находилось на том самом месте, где и сейчас обосновался наш металлургический техникум. С 1933 по 1941 год техникум размещался в учебном комбинате (нынешнее ПТУ № 66).
Первый выпуск техников состоялся в июне 1932 года. В 1941 году должен был состояться десятый выпуск. Но дипломные проекты успели защитить только 46 человек, остальные вместе со многими преподавателями ушли на фронт. Макеевский металлургический техникум был и остается кузницей кадров для завода, подготовившей более десяти тысяч специалистов. Большинство его выпускников трудилось и сейчас трудятся на комбинате, многие из них стали крупными хозяйственными руководителями, прошли большую школу общественной работы.
Для улучшения технического руководства цехами из управленческого аппарата Народного комиссариата тяжелой промышленности на металлургические предприятия Донбасса было направлено в командировку (мобилизовано) около 1000 специалистов, из них более 100 на наш завод.
Кропотливая целенаправленная работа по ликвидации неграмотности и подготовке кадров не осталась не замеченной. В сентябре 1935 года областная конкурсная комиссия и жюри соревнования заводов Донбасса по технической учебе и повышению квалификации ИТР обсудили результаты соревнования. Первой высшей премией — переходящим Красным знаменем была отмечена большая работа, проводимая на заводе по ликвидации неграмотности, успешная работа курсов техминимума и целенаправленное повышение квалификации дипломированных инженеров и техников.
Конечно, все это не могло произойти на ровном месте. Накапливался опыт в привлечении специалистов к творческой работе. Многие из них успешно сочетали производственную деятельность с научными разработками, техническими усовершенствованиями агрегатов и оборудования. В первую очередь это относится к специалистам проектного отдела, принимавшим активное участие в разработке первого плана восстановления и реконструкции завода, усовершенствования оборудования и устройства доменной печи № 4, мартеновского цеха и т. д.
По предложению М. В. Луговцова был проведен опыт разливки стали на два ковша, что позволило ускорить процесс без ввода новых мощных кранов, в которых тогда ощущалась острая потребность.
Совершенно новым в практике сталеплавильного производства явилось внедрение гребенчатых сводов мартеновских печей, увеличивших их стойкость на 40%.
Творческая мысль специалистов, вовлечение в работу лучших тружеников способствовали расширению производства, улучшению качества и снижению себестоимости продукции. Если, например, передельный чугун в среднем по «Югостали» стоил 52 руб. 70 коп., то на нашем заводе стоимость одной тонны чугуна не превышала 47 рублей. За высокое качество и низкую себестоимость продукции во Всесоюзном конкурсе за звание лучшего металлургического предприятия наш коллектив получил первую премию.
В 1931 году заводской БРИЗ разобрал 3855 предложений, из которых многие представляли большую ценность, обеспечивая около полумиллиона рублей ежегодной экономии. За 10 месяцев 1932 года предложений поступило больше, чем за весь 1931 год, — 4588. Главный электрик тов. Кобылянский переконструировал воздуходувную машину, которую заводоуправление предполагало заменить новой, импортной, как непригодную для дальнейшего использования. Предложение Кобылянского позволило экономить ежегодно 33100 рублей.
Наряду с инженерами в ряды изобретателей и рационализаторов вступали кадровые рабочие. Ценные предложения внесли чугунщик доменного цеха тов. Дмитриенко и бригадир слесарей доменного цеха тов. Шилин.
В декабре 1933 года был создан лабораторный цех, что позволило повысить качество проводимых анализов выпускаемой продукции. С первых шагов лабораторный цех стал центром практической и научной работы. Небезынтересен тот факт, что в новомартеновском цехе впервые была организована передача с помощью электросветовых сигналов результатов экспресс-анализов непосредственно к печам. В лабораторном цехе (центрально-заводская лаборатория — ЦЗЛ) начались разработки первых технологических инструкций по выплавке чугуна и стали.
В 30-х годах в центрально-заводской лаборатории начинали работу будущие ученые: доктора технических наук, профессора С. И. Сапиро, М. Я. Меджибожский, Ю. В. Косолапов, И. И. Борнацкий.
Кадровые рабочие становились главной опорой в реконструкции и строительстве, в воспитании новых поколений, в передаче молодежи славных традиций рабочего класса. Один из них М. Н. Пушкин — выходец из семьи крестьянина-отходника, работавшего посезонно на шахтах Макеевки, начинал свой трудовой путь пастухом. В 1908 году 12-летним подростком поступил на металлургический завод чернорабочим, а потом овладел профессией газовщика. После Октября учился грамоте, повышал технические знания и стал мастером доменной печи. В 1929 году явился одним из энтузиастов и передовиков социалистического соревнования. В 1932 году руководимый им коллектив вышел победителем Всесоюзного конкурса, в котором приняла участие 101 домна страны. В дальнейшем, неустанно совершенствуя свое мастерство, М. Н. Пушкин добился мировых рекордов в использовании мощности агрегата и стал одним из зачинателей стахановского движения в металлургии страны.
Зазвучали новые имена героев, подлинных борцов за чугун: Польшин, Редькин, Векличев, Кичигин, Колосов, Митин, Скоркин, Калугин и др.
Менялось ли положение дел на заводе? Продолжалось строительство, осваивались первые вновь построенные агрегаты, а слава о заводе уже начинала идти по стране. И подкрепляла себя слава цифрами роста. В 1916 году Макеевский завод акционерного общества «Унион» выплавил чугуна — 235800 тонн, стали — 159800 тонн. В 1924/25 году завод дал стране чугуна — 135600 тонн, стали — 103700 тонн. В 1928/29 году производство составило: чугуна — 284000 тонн, стали — 236200 тонн, а к концу 1933 года страна получила от Макеевского завода около миллиона тонн чугуна и 530000 тонн стали. Но это было только началом роста.
